Этим вечером мы с Драконом отправляемся туда в третий раз. На улице моросит что-то холодное и мелкое: еще не дождь, но самый высокий купол храма и колокольни подернуты густым белесым туманом, а ветер прижимается к заледеневшим щекам и норовит пробраться под куртку.
Слякотно и сыро. Кое-где белыми пятнами лежит снег на газонах. Людей мало. Я имею в виду, живых людей.
На открытую площадку справа от лобного места выбегает и вдруг падает на колени никому не видимая женщина и голосит так, что я вздрагиваю: "Лю-юю-дии!"
Да, я знаю. Пожар. Там, где-то справа. В здании, о существовании которого помнит Дракон из своего детства и почему-то не помнит экскурсовод. Мы ее не интересуем, женщину. "Мне нужны мужчины, а тут.. вы... мальчики! Люди-и, помогите, люди-и!" Так было в тот раз, в этот ничего не изменится. Для нее и всех них, мертвых, мы - четырнадцатилетний подросток и идущий рядом с ним пятилетний беловолосый малыш.
Я смотрю на белоснежное возвышение лобного места. Белый камень исчезает, теперь здесь высокий деревянный помост. Люди в странной одежде и шапках что-то пылко говорят наверху, наклоняясь вниз, те, кто снизу, задрав головы, слушают, иногда громко говорят что-то, неслышимое мне. Людно - человек двадцать, а то и больше. Не покойники - фантом. Память места. Какой же это год? Сорок восьмой - настойчиво крутится в голове. 1548 или 1648 - черт его разберет. Кажется, историческая справка молчит на обе эти даты.
Мы минуем кричащую женщину и идем к двухэтажному желтому зданию, где по обыкновению должен стоять его благородие. Покойник, из-за которого на самом деле, вот уже второй раз я сюда прихожу. Для его благородия идет все еще 1707 год по петровскому указу и никакого здания тут нет, а есть самый обычный пустырь, около которого он кого-то ждет. На нем синяя одежда. С левого бедра - шпага или сабля. Точно оружие, но не получается разглядеть, какие именно: я - плохой историк. В первый раз я решил было, что это военная форма, но нет, платье все же гражданское. Кажется, его благородие у нас и правда дворянин.
В первую встречу он сначала высокомерно задирает голову, но потом снисходит и отвечает на часть вопросов. Он совсем недавно приехал сюда вместе с новым интендантом, в его ведении какие-то бумаги. Впрочем не надо быть сильно старше четырнадцати, чтобы понять: его благородие больше старается казаться важной птицей, чем ею является. Ему максимум лет двадцать пять на вид. Русые волосы, светлые глаза, немного вытянутое лицо. В прошлый раз после трех кругов по нутру Кремля и пары разговоров он сам подошел к нам с просьбой рассказать ему, если мы вдруг что увидим. Мы с Драконом тогда радостно покивали. Чувство такта не позволило нам сказать, что в тот вечер он не дождался того, кого ждал: а подошли к нему трое, кто-то из них пырнул в левый бок даже не ножом, а подобием заточки - явно самодельной и узкой. Быстро обшарили тело, забрали, должно быть кошелек, и быстро ушли. И было все это больше трехсот лет назад.
В этот раз его благородие отошел подальше, и я не увидел его сразу.
- Ваше благородие? Ваше благородие! - кричу я мысленно. И подумав, добавляю. - А мы новости принесли, как вы просили!
- Какие новости мы принесли? - наклоняется ко мне и тихо спрашивает Дракон. Я пожимаю плечами:
- Понятия не имею. Сейчас что-нибудь придумаем. Мне надо было его как-нибудь позвать.
- Новости? - отзывается он издали слегка встревоженно. - Иду,иду.
И правда быстро идет к нам.
- Ваше благородие, а как вы думаете, сколько времени прошло с того момента как мы в прошлый раз ушли и сейчас вернулись? - хитро спрашиваю я.
- Так вот только же, - удивленно и немного растерянно смотрит на меня он. - Вот только ушли и почти сразу вернулись.
Семнадцать дней назад, ваше благородие. Это ваше "только ушли и вернулись" заняло больше двух с половиной недель. Время для вас остановилось во всех смыслах. Но ничего этого я ему не говорю.
- Ваше благородие, - я не знаю как начать. - Вы бы это.. вы поосторожнее будьте. Пара мужиков тут бродит подозрительных.
- Да это мастеровые, - он отвечает с видимым облегчением и даже кажется улыбается. - Строят там.. (показывает рукой в сторону, но я не смотрю).
Мне совсем не хочется улыбаться. Я качаю головой. Отхожу и все-таки кричу ему вслед:
- Убить они вас хотят и ограбить. Ваше благородие, осторожнее будьте. Слышите?
Он слышит. Смотрит мне вслед с удивленно-вытянутым лицом. Не верит. Моргает.
Зачем я пытаюсь предупредить того, кто уже умер триста лет назад?
Туман не такой густой ближе к земле. В нем желтеют огни фонарей и редкие маленькие огни на кремлевских башнях.
- А вдруг мы тоже умерли? - говорю я. - Смотри - никого вокруг. Туман, аллея, мокрые камни, вороны. И ни одного человека вокруг. Вдруг мы тоже уже умерли и тоже об этом не знаем? Идем себе по никогда не кончающейся аллее, а сейчас уже какой-нибудь двадцать пятый век.
- Но у меня заканчивается шаурма, - материалистично изрекает Дракон, - а если бы мы умерли, она бы не заканчивалась.
- Тоже верно, - соглашаюсь я. - И все-таки, какая аллея, а. И какие разговоры. Нам не хватает только Воланда.
Я бросаю окурок в урну, мы разворачиваемся и идем по мокрой гладкой покатой дорожке к воротам. Дракон по памяти цитирует главу из Мастера и Маргариты. А я слушаю, улыбаюсь, смотрю на расплывшиеся в тумане черты купола собора и не думаю ни о чем.